ИСПАНСКАЯ КАТЫНЬ

«Испанской Катынью» называет пресса поселок Камуньяс, что расположен к югу от Мадрида в провинции Толедо. О том, что во второй половине 30-ых годов во времена гражданской войны в этих местах совершались массовые казни, было известно давно. Но лишь теперь, после проведенных раскопок, стали известны масштабы трагедии.
Поселок Камуньяс в качестве места массовых казней и захоронений был выбран не случайно. Здесь находится древний рудник, в котором во времена римского владычества – две тысячи лет назад – добывалось серебро. В рудник ведут глубокие колодцы, которые и использовались для тайного захоронения в годы войны. С самого начала конфликта в июле 1936 года и на протяжении последующих двух с половиной лет Камуньяс находился в руках правительства Народного фронта, воевавшего при поддержке Сталина с повстанцами генерала Франко. Впрочем, хозяйничало здесь не само правительство и его силовые структуры, а так называемые «чекас». Эти полувоенные формирования, названные в честь российской ЧК, и насаждали террор.
«Чекас» формировались из членов всех партий, входивших в Народный фронт. Речь идет о социалистах, коммунистах, анархистах, представителях других левых групп, а также профсоюзных активистах. Таким образом, репрессии в основном исходили от партий и профсоюзов, которые взяли на себя функции обеспечения безопасности Народного фронта.
Поначалу в Камуньяс привезли и казнили священников из всех близлежащих селений и их родственников. Потом настала очередь кулаков-землевладельцев, учителей, сельских писарей и прочих лиц «непролетарской принадлежности», а также пролетариев, которые посещали церковь и без особого рвения относились к идеям марксизма-ленинизма или анархо-синдикализма. Впрочем, как свидетельствует история, поводом для казни мог служить и такой «признак сомнительной политической ориентации», как ношение очков.
Причиной, по которой человек обрекался на расстрел, мог стать также найденный у него молитвенник или четки, или образок Девы Марии. Во многих случаях испанских «чекистов» даже не интересовало, являлся ли арестованный приверженцем Франко, монархистом, заговорщиком и врагом Народного фронта. Они лишь спрашивали, был ли он христианином. В других случаях судьбу человека решал донос завистливого привратника или какого-нибудь недруга. Писали доносы на своих кредиторов должники. Подобного документа было достаточно для ареста. Ну а арест означал неминуемый расстрел.
В Камуньясе на первых порах жертвы сбрасывались в шахту живыми. И оттуда в течение нескольких суток доносились стоны умирающих. Правда, когда эти стоны надоедали охране, в шахту бросалась граната. Так продолжалось несколько месяцев, пока один из осужденных не схватил казнившего его «чекиста» и вместе с ним не устремился в шахту. Чтобы больше не рисковать, «исполнители» решили стрелять своим жертвам в затылок, предварительно поставив их на край шахтного колодца.
Как свидетельствуют очевидцы, с осени 36-го года по ночам в Камуньяс стали регулярно прибывать грузовики с задержанными из других регионов Испании, в том числе из Мадрида. Их тут же расстреливали. Сюда же везли тела казненных, чтобы сбросить в шахту. Время от времени в шахтный колодец сбрасывалась негашеная известь, а под конец, когда Народный фронт был вынужден отступить, шахты частично засыпали песком и мусором. Это подтверждает и местный житель, 90-летний Даниэль Энсинас. В Камуньясе были расстреляны 7 членов его семьи, в том числе отец и дед.
Между тем, историки исключают причастность к событиям в Камуньясе сотрудников НКВД, направленных Сталиным в качестве советников правительства Народного фронта. Таким образом, решения о массовых расстрелах принимали сами испанцы – без участия советских специалистов.
Разумеется, счет погибшим в Камуньясе никто не вел. Испанская пресса приводит лишь некоторые имена жертв репрессий. Так, в 36-ом году здесь был казнен вместе с женой местный житель Аурелио Родригес, занимавшийся извозом, а также крестьянин Исмаэль Морено и его жена, сельчане – Викториано Родригес, Мойсес Бетета и так далее. Ну а сельский священник отец Тапья благословил и простил перед смертью своих палачей. Здесь же, в шахте Камуньяса, покоятся останки примерно 100 жителей города Алькасар де Сан-Хуан, расположенного в соседней с Толедо провинции Сьюдад-Реаль. Их расстреляли в родном городе, а тела привезли в Камуньяс, чтобы сбросить в шахту.
В то время не существовало чего-то похожего на современное правосудие. Действовали лишь так называемые «народные трибуналы», которые решали судьбы задержанных в считанные минуты. Но в некоторых случаях людей убивали даже без участия этих трибуналов. Так произошло, например, с узниками барселонской тюрьмы «Модело» или в Торрехоне, под Мадридом, или в тоннеле Усэра – в самой столице. Десятки людей расстреливались без какого-либо суда.
Отметим, что первые попытки узнать правду о захоронениях в Камуньясе относятся к 1962 году, когда в шахту спустилась группа рабочих во главе с горным инженером. Работы были предприняты на средства местного жителя, который разыскивал останки своего отца. Но экспедиция не увенчалась успехом. Так что многим исследователям гражданской войны с годами стало казаться, что рассказы о захоронениях в этих местах – легенда.
Ну а сейчас выясняется, что Камуньяс – самое большое место массовых казней времен гражданской войны. По подсчетам специалистов, проводивших раскопки в шахте, там покоится не менее 7 тысяч жертв репрессий. До этого печальный рекорд принадлежал месту под названием Паракуэльяс – под Мадридом, недалеко от международного аэропорта Барахас. В Паракуэльясе республиканцы казнили 5 тысяч человек. Это были военные, в основном отставные, священники, аристократы, монархисты, представители творческой интеллигенции и сторонники оппозиционных партий.
Начиная с 2009 года были предприняты новые попытки раскопать захоронения в Камуньясе. Епископ города Толедо выделил на эти цели средства. Группу, в которую входили спелеологи и археологи, возглавил известный ученый Франсиско Эчеберия. Поисковики применили георадары. Останки первых сорока человек были обнаружены под двухметровым слоем песка в 2012 году. Ну а в ходе последних работ исследователи убедились, что речь идет не о десятках или сотнях, а о тысячах казненных. Найти и поднять все останки из шахты пока не представляется возможным.