Ренессанс стукачества

Госбезопасность сильна отнюдь не штирлицами, накачанными «альфовцами» или профессиональными «топтунами». КГБ вовсе не благодаря им столько десятилетий контролировал все, что происходило на территории Советского Союза. Опору комитета составляла огромная армия стукачей, каждый из которых в своих интересах мог безнаказанно отравить жизнь практически любого советского человека.

После распада СССР наследнику КГБ не повезло. В 90-е годы у населения пропал стимул стучать в ФСБ: могущество спецслужбы пошатнулось до такой степени, что она уже не могла лишить благосостояния ненавистного соседа-богатея или сломать карьеру зазнавшемуся родственнику.

Зато такие возможности получила налоговая полиция, набиравшая очки день ото дня. Пока ФСБ сотрясали скандалы, реорганизации и сокращения, налоговая полиция стремительно обрастала полномочиями. В годы расцвета налоговики имели право на оперативно-розыскную деятельность, ношение оружия, применение спецсредств и физической силы и право на ведение предварительного следствия. Как настоящая спецслужба, налоговая полиция могла внедрять своих оперативных сотрудников на предприятия для получения нужной информации, а главное — поощрять стукачей, поскольку обладала правом выплачивать доносчику до 10% возвращенных в бюджет средств. Естественно, при таких возможностях налоговая полиция стала более привлекательным адресатом для анонимщиков, чем ФСБ.

Однако, когда в марте 2003 года налоговую полицию расформировали, у ФСБ появился шанс отыграться. Впрочем, в ФСБ за стукачей принялись еще до этого. В декабре 2000 года Федеральная служба безопасности приняла новую ведомственную инструкцию по работе с доносчиками. Официально она называется «Инструкция о порядке рассмотрения предложений, заявлений и жалоб граждан в органах Федеральной службы безопасности».

Правозащитники из движения «За права человека» обратились в Верховный суд с иском об отмене инструкции. В одном из ее пунктов говорится, что проверке подлежат сообщения граждан (в том числе и анонимные) о готовящихся, совершенных или совершаемых преступлениях, а также причастных к ним лицам. А ФСБ может заниматься этим самостоятельно или передавать сведения в другие заинтересованные правоохранительные органы. Подобные нормы, по мнению истцов, противоречат действующему законодательству, запрещающему рассмотрение анонимок.

В апреле 2001 года Верховный суд России отказал в иске, а 12 июля кассационная коллегия Верховного суда России окончательно утвердила за ФСБ право принимать анонимные жалобы от населения.

В результате на улицах российских городов появились плакаты с телефоном доверия ФСБ, на сайте ФСБ – специальный адрес для обращений и т.п. Истерию на почве повышения бдительности поддержала творческая интеллигенция. В октябре 2004 года с одобрения государства появилось общественное движение «Россия-Антитеррор» во главе с актером Аристархом Ливановым, которое, как было объявлено, собиралось заняться «профилактикой терроризма».

Население организуют в домовые и общественные комитеты, которые будут выявлять «подозрительных лиц, прибывших из других регионов» или просто «ведущих аморальный образ жизни», и сообщать о них в правоохранительные органы. Президент эту инициативу одобрил, заявив: «Следовало бы поддержать инициативу граждан по организации добровольных структур в сфере охраны общественного порядка».

В дальнейшем идея домкомов как-то потерялась, мутировав в еще один интернет-проект Глеба Павловского – (www.antiterror.ru «Россия-Антитеррор»), где на главной странице поместили телефоны ФСБ.

Пока в ФСБ очень довольны активностью населения. Отчитываясь за работу своего ведомства в 2005 году, Патрушев заявил, что на «телефон доверия» ФСБ поступило более 3200 звонков, из которых около 300 представляли оперативный интерес. Патрушев добавил, что такие телефоны уже действуют в 76-ти местных УФСБ. Кроме того, ФСБ даже удалось как-то убедить российских граждан, что бдительность – это наша личная забота, то есть переложить часть ответственности за борьбу с терроризмом, которой должны заниматься спецслужбы, на «население».

Понятно, что работа с оперативной информацией, поступающей от граждан, для спецслужб очень важна, но сегодня работать с населением так, как это делали раньше, совершенно не эффективно.

Ведь одно дело — диссиденты, то есть устойчивые группы людей, проживающих в одном месте и стремящихся распространять свои взгляды. Совсем другое – мобильные, замкнутые ячейки террористов, перемещающиеся из города в город и не вступающие в контакт с чужаками.

Такого врага обыватель вычислить не способен, а может только в нездоровом ажиотаже настучать на соседа-кавказца, к которому ходит слишком много гостей. В результате государство в борьбе за бдительность просто воспитывает в людях ксенофобию и подозрительность по отношению к тем, кто не похож на типичного славянина.  

Андрей Солдатов, Ирина Бороган