ИЛЬЕ ГЛАЗУНОВУ ИСПОЛНЯЕТСЯ 85 ЛЕТ

Великому русскому художнику Илье Сергеевичу Глазунову 9 июня исполняется 85 лет. В последние десятилетия его жизнь в определенной степени связана с Испанией. Сюда он приезжает не реже раза в год – и работать, и на отдых. И всегда во время поездок посещает музей Прадо, где художник, по его словам, наслаждается шедеврами великих испанских мастеров.

Первая встреча с Испанией

А впервые познакомился Глазунов со страной Веласкеса, своего любимого испанского живописца, еще в 70-е годы прошлого столетия. Его пригласил сюда выдающийся скульптор Хуан де Авалос, автор евангелистов-гигантов, украшающих храм в Долине Павших под Мадридом. И здесь не обошлось без анекдотической истории, весьма характерной для советской эпохи.
Известно, что Илья Сергеевич с советской властью и господствовавшим в те годы в искусстве соцреализмом не особо дружил. Члены Академии художеств, не говоря уже о чиновниках от искусства, относились к нему, мягко говоря, настороженно, а посему шансов выехать в одиночку в Испанию даже по приглашению у него практически не было. Чтобы добиться расположения академиков и облегчить выезд, друг и покровитель художника Сергей Михалков, автор «Дяди Степы» и гимна Советского Союза, посоветовал ему ехать в составе делегации. А посему Авалосу, по просьбе Глазунова, пришлось дополнительно пригласить делегацию академии. Но, увы, в конце концов, самого Илью Сергеевича в нее не включили: якобы, для него не хватило места. Выручил Михалков.
– Узнав о случившемся, Сергей Владимирович не на шутку возмутился и отправился прямиком к министру культуры Демичеву: мол, опозорились перед заграницей – человека пригласили, а мы его не пустили! Демичев тоже возмутился и распорядился отправить меня вдогонку делегации, – рассказывает со смехом Глазунов.
Так художник впервые побывал в Испании. Результатом этой поездки стало знакомство с шедеврами Прадо и дружба с Авалосом, которая длилась много лет. Испанский скульптор до своей кончины в 2006 году неоднократно приглашал группы учеников Глазунова в Мадрид и лично знакомил их с испанским искусством.

Посольство

Ну а самому Глазунову через некоторое время после первой поездки выпало поработать в испанской столице – попробовать себя в качестве архитектора. Дело в том, что как-то Андрей Андреевич Громыко, в ту пору министр иностранных дел, увидел его эскиз здания музея в Палехе и принял решение: пусть Глазунов попробует сделать посольство в Испании.
– Я раньше никогда не строил. Правда, вырос в Петербурге, городе великих дворцов, великих зодчих, и всегда любил архитектуру, – рассказывает Глазунов. – Я сделал проект посольства – на все ушло лет пять. Однако осуществить его оказалось не просто.
Задумки Глазунова не понравились, в частности советнику мадридского правительства по городской застройке Эдуардо Мангада. Он даже назвал его проект «образцом франкистской архитектуры». Разумеется, российского художника, привыкшего воевать с бюрократами, отказ Мангады утвердить проект не остановил. Кто-то посоветовал ему обратиться лично к столичному мэру Энрике Тьерно Гальвану, «старому профессору», как с уважением называли его в Испании.
Отметим, попутно Тьерно Гальван являлся одним из наиболее выдающихся политиков испанского так называемого «переходного периода» – от диктатуры генерала Франко к демократии. Благодаря своим твердым демократическим убеждениям, широкой эрудиции и гуманизму, он пользовался огромным авторитетом в стране. «Старый профессор» принял российского художника с распростертыми объятиями, познакомился с проектом, внимательно выслушал его автора и одобрил.
– Не обращайте внимания на Мангаду! Вы с уважением отнеслись к культуре старого Мадрида – здание посольства вполне вписывается в архитектуру нашего города. Ну а внутри вы воспроизвели Святую Россию. Браво! – вспоминает Глазунов слова градоначальника. – Мэр Мадрида был чудесный человек! А как он разбирался в вопросах культуры! Как любил нашего Достоевского! Я ему весьма благодарен.
Однако «добро» Тьерно Гальвана проект не спасло. После смерти Громыко строительство отдали в руки других советских архитекторов и Глазунову, которому пришлось пожаловаться на несправедливость лично министру иностранных дел Шеварднадзе, удалось оставить за собой лишь интерьеры. Он работал над ними с группой своих учеников, включая сына Ивана.
Сегодня гости российского посольства могут наслаждаться красотой парадных Московского, Петербургского и других залов. В гостиных висят картины художника – в основном это пейзажи его родного Петербурга. Ну а стены холла на втором этаже украшают росписи под общим названием «История Московского Кремля». Они выполнены учениками Глазунова по его эскизам. Начинается цикл изображением Москвы во времена ее основания при князе Юрии Долгоруком и заканчивается салютом Победы в 1945 году. Одна из работ – «Приезд в Москву испанского посольства в конце XVII века».
Строительство посольства в Мадриде было завершено в 1991 году. В том же году Глазунов создал портрет тогдашнего главы испанского государства, короля Хуана Карлоса I. Говорят, что король, в принципе не любящий позировать, никогда не относился с таким терпением и пониманием к работе художника над своим портретом. Глазунову он предоставил четыре часовых аудиенции. Российский живописец и в этом случае не изменил своей традиции – работал под запись классической музыки, разумеется, спросив на это высочайшее разрешение.

Семья

«Когда мой сын родился, я повесил перед его детской кроваткой икону XVII века: изображение благословляющего Спасителя, – пишет Глазунов. – И теперь, когда у него самого семья – две дочери: Оля и Глаша, и сын Федор, эта икона, написанная в стиле Симона Ушакова, висит у него дома, напоминая о тех годах, когда жива была его мать, и он так трогательно дружил со своей сестрой Верой, которая моложе его на три года».
Художник гордится, что дети по­шли по его стопам. Он пишет, что они «жили и воспитывались в атмосфере искусства: спасенные от уничтожения иконы, русские народные костюмы, ампирная и новорусская (абрамцевская и талашкинская) мебель».
Учились живописи сын и дочь у отца. Вот что вспоминает об этом сам художник: «Моим детям во время учебы попадало от меня больше, чем остальным студентам, особенно Вере. Не забуду ее слез у одного из портретов работы Ван Дейка, который она копировала на первом курсе академии. У Веры есть дочка Полина и сын Илья… Мне всегда хотелось, как и каждому отцу, чтобы мои дети были лучше всех – умеющими, любящими и знающими – примером для других учеников».

Жизнь – борьба

В блокадном Ленинграде, когда Илье было всего 12 лет, умерли его родители. А его самого, истощенного, вывезли из города-призрака, в котором в годы войны погибли три миллиона жителей. Ну а потом была учеба и первые выставки, которые нравились посетителям, но не нравились властям. Эти выставки досрочно закрывали, а некоторые картины, например, «Дороги войны», даже уничтожали.
– Всю мою жизнь я боролся за то, чтобы работать, чтобы иметь возможность что-то создавать. Часто меня лишали такой возможности – в прежние времена я всюду встречал сопротивление, – признается Илья Сергеевич.
В один из своих приездов в Испанию Глазунов дал пространное интервью известному испанскому публицисту и писателю Сесару Видалю. Он назвал российского художника «гением и последним классиком из плеяды великих живописцев XX столетия». Телеинтервью, в котором Илья Сергеевич, в частности, изложил свои взгляды на искусство, вызвало большой общественный резонанс в Испании.

Подготовил Виктор ЧЕРЕЦКИЙ